* * *

Есть ложь последняя и первая,

Невозмутимая и нервная,

Есть во спасение и в смерть,

Есть наглая и есть покорная,

И только правда – вечно полная,

Другой придумать не суметь.

Свобода как награда нудится,

Но за спиной свободы чудится –

Ведь не оптический обман? –

Где сто цветов цветут раскованно

Там снова – в пах сапог подкованный! –

Спешит державный уркаган.

Что будет дальше? Дальше, помнится,

Летят тьмы ангелов и конницы,

Пожары освещают путь;

Над нумерованным могильником

Есть холм, поросший чернобыльником –

Про это тоже не забудь.

И столько бед еще немеряно,

Но прав и ты – не все потеряно,

Не все зарыто навсегда!

Когда во тьме последней улицы

Последняя душа ссутулится,

Придет последняя беда.

И вспыхнет свет. И время кожицей

Свернется. Под веселой рожицей

Ощерится личина зла.

Поймут и черные, и белые,

Что всё, что все так долго делали

В одном огне горит дотла.

Спасение для малой толики.

Но если и вернется кто-нибудь

В холодный бесприютный дом –

Небесная ударит палица,

И не увидим, как провалится

Во тьму Гоморра и Содом.

И, пролетая вихрем по небу,

Поймем, что так мы и не поняли,

Зачем нам боль была дана.

...Для знаменья десницы подняты,

Но страшно то прозренье позднее!

И что теперь все наши подвиги,

Когда так тягостна вина...

1989