Мы живем в мире мифов. Некоторые рождаются и умирают быстро, другие живут десятилетиями; но есть такие, которые, родившись однажды, кажется, будут жить до скончания века. Один из таких «вечных» мифов – миф о революции и революционерах. Суть его в том, что революция – это очищающая стихия, порыв, романтика, взлет, личный и массовый героизм. Действительно, стоит только произнести слово «революционер» – что рисуется перед глазами? Ясно что! Вдохновенный молодой человек на трибуне (баррикаде, броневике), в руках у которого – знамя (факел, фонарь), грудь которого открыта навстречу пулям (стрелам, камням). В общем, нечто вроде «Свободы на баррикадах» или Данко из советских учебников.
А если произнести слово «реакционер»? Не хочется даже и времени тратить на это отвратительное существо…
И вот что удивительно. Ладно бы, миф о революции жил только при социализме и, что называется, в «постсоветском пространстве» (то есть на территории исторической Российской Империи). Это-то было бы еще понятно: как-никак нас семьдесят лет заставляли писать слово «Революция» с прописной буквы. Так нет же!
Революция – это глобально хорошее слово. Общемировое положительное понятие. Общемировое – невзирая даже на «различные общественно-политические строи». И ведь не случайно самым популярным портретом XХ века стал портрет не какого-нибудь государственного деятеля, или ученого, или художника. Самый популярный портрет ХХ столетия – фотография Че Гевары с автоматом (орудием убийства!) на плече…
В силу такой поистине всеобщей любви революционерам всех времен и народов не трудно представлять себя настоящими романтическими героями. Этакими буревестниками революции. Высоко в поднебесьи летающими орлами. А может, даже прекрасными демонами с горящими глазами в духе позднего (уже основательно больного) Врубеля.
Что ж, их можно понять: каждому человеку в глубине души хочется быть благородным и красивым. Да, уже давно никто особо и не спорит с тем, что революционер – это преступник (то есть человек, преступающий границу). Разбойник. Убийца. Но он – благородный убийца! Благородный разбойник! Карл Моор нашего времени. Ведь он осуществляет высокую миссию борьбы с отжившим и безобразным. А кровь, которую он проливает – это кровь реакционеров, жалких людишек, цепляющихся за сгнившее… Ну и т.д.
* * *
Мне кажется, этот миф о благородном революционере – не только одна из самых гнусных по бесстыдству и наглости выдумок. Это миф – еще и один из самых опасных для всего живого на земле мифов.
Потому что в одежды крылатого буревестника рядится змея ( а точнее – змей!). И вовсе не тот жалкий и скользкий горьковский уж, который злобно, но, в общем-то, бессильно шипел где-то там, в расселине утеса, а настоящая ядовитая гадюка, гюрза, очковая кобра, от зубов до кончика хвоста пропитанная смертью. Нашей с вами смертью.
Потому что любая революция есть не царственное крылатое парение над вершинами мира и не стояние со знаменем в руках (и открытой грудью) на баррикадах, а – кровавая, мерзкая и подлая возня гадов, жалящих и поедающих сначала тех, против кого они, эти гады, восстали, а потом друг друга и самих себя.
Но главное – друг друга. Любая революция, то есть ломка существующего миропорядка, ценна для падшего человеческого существа тем, что позволяет безнаказанно делать три самые желанные дня него вещи: безнаказанно грабить, безнаказанно насиловать и безнаказанно убивать. Потому что революция есть отмена закона (Божеского и человеческого) и жизнь вне закона. Тому, кто в этом сомневается, нужно перечитать историю любой революции, – благо эти события не обойдены вниманием ученого люда, а сегодня и архивы русской революции для всех открыты и опубликованы.